Пандемия, закрытие границ, неопределенность… Сегодня наше общество переживает непростую историю. Это похоже на чрезвычайную ситуацию, которой нет в опыте современного поколения. Чем может помочь психология? Есть ли способ, чтобы чувствовать себя сильнее и счастливее, какие бы обстоятельства не предложила тебе жизнь?
Эти вопросы мы задали Данни Шандору – израильскому психотерапевту международного масштаба. Имея за плечами опыт работы в израильских центрах, взаимодействие с психологами из «горячих точек», практику работы с травмами и посттравматическими состояниями, Данни уже несколько лет живет в Украине, ведет консультирование и групповую работу с клиентами из разных стран.

Вопрос: Сегодня люди оказались в очень непростых условиях. В отличие от военных действий в ситуации пандемии нет врага, но достаточно причин для боли, злости, страха. Есть мнение, что психология может помочь справиться с этим. Так ли это? Насколько очевидна связь между психологическим и физическим здоровьем?

Д.Ш.: Да, связь есть. Я скажу об этом несколько слов.
Человек – единое целое. Мы искусственно разделяем себя на физическую часть, психологическую, и, скажем, духовную. Факт в том, что мы – единое целое. И в этом едином целом есть много компонентов, которые взаимодействуют между собой и влияют друг на друга.
Когда наша физическая часть слаба, это влияет на нашу психологическую часть: мы чувствуем себя плохо, грустно и так далее. И это также влияет на нашу духовную часть, потому что она определяет наши вибрации: если мы слабы, то и наши вибрации низки. Поэтому определенно, когда наша психологическая часть страдает, это создает ситуацию, в которой наша иммунная система слабеет. Когда иммунная система ослабевает, то мы находимся в большей опасности – больше подвержены болезням.
Чем сильнее наша психологическая часть, тем лучше она ведет за собой физическое тело, соответствует ему, помогает сохранить баланс. Поэтому я говорю, что каждый человек может получить пользу от психотерапии. Даже в качестве профилактики и превентивных мер. Потому что это влияет на всего человека, на физическую часть в том числе.

Вопрос: Если человек не имеет специальных знаний в психологии, чем он может помочь себе сам и когда ему нужно обязательно обращаться к специалисту.

Д.Ш.: Само по себе профессиональное знание не помогает. Должен сказать, что самые проблематичные клиенты, которые, например, есть у меня, это люди, которые являются психологами. Потому что большинство из них интеллектуальны, у них много знаний. И это знание их блокирует, оно не дает им нырнуть вглубь себя и прикоснуться к своим чувствам и эмоциям.
Но если мы говорим о людях, которые не являются психологами, то, конечно, знание себя и знание о своем бессознательном, поможет.
Такое знание приходит не от чтения. Сразу скажу, что я – обеими руками за чтение, оно расширяет наши горизонты. Но знание о своем бессознательном – другое. Возьмем, например, медитацию. Я могу сколько угодно читать о медитации, знать о ней все. Но пока я не проведу медитацию, пока не поучаствую в ней, я ничего не смогу сказать об этом. Психотерапевтические процессы – то же самое.
Да, конечно, когда вы чувствуете себя в бедственном состоянии, когда ощущаете большое напряжение, когда у вас упадок и подавленность – вам нужно обратиться к психологу. Но даже если вы всего этого не чувствуете, то, возможно, есть другие вопросы. Возможно, вы хотите почувствовать уровень своей способности взаимодействовать с окружающей реальностью. Или хотите развиваться как личность. Тогда психотерапия – способ это сделать.
Я знаю, людям тяжело обычно принять решение по этому поводу. Мы привыкли ходить к доктору, когда чувствуем недомогание; ходить к стоматологу, когда болит зуб; ходить к психологу, когда уже почти сломлены. Мое предложение – идти к психологу еще до кризиса и, возможно, избежать кризисных ситуаций.

Вопрос: Вы ведете международные группы и общаетесь с клиентами из разных стран. Насколько отличаются ментальность и психология людей, живущих в разных государствах?

Д.Ш.: На менталитет влияют культура и история. История России значительно отличается от истории, скажем, Дании. Поэтому не стоит ожидать одинакового мышления и одинаковой культуры.
Люди, с которыми я встречаюсь, как правило, из демократических стран. По моему мнению, Россия никогда таковой не была и не является такой сейчас (я даже не уверен, что вы можете себе позволить написать это предложение). При отсутствии демократии, особенно с учетом 70-летней истории Советского Союза, взгляд человека, в определенном смысле, был сужен. Предполагалось, что люди будут делать определенные вещи, думать определенные вещи, жить определенным образом, и за это будут получать определенные бонусы. Будь хорошим, прилежным товарищем, и тогда у тебя будут бесплатное жилье, здравоохранение, образование. Конечно, были и есть люди с разным уровнем мышления, но многие жили в «узком коридоре». Поэтому психология, как поиск ответов на внутренние вопросы, была бессмысленна. Сейчас ситуация иная. Идет процесс развития. Психологию признают, люди обучаются психологии, идут на терапию. Но немного. И люди все еще испытывают определенную двойственность. Если вы поедете в Лондон, Париж, Тель-Авив или Нью-Йорк, возьмете маленький камешек и бросите его на главной улице города, то попадете в психотерапевта или в его клиента. В России такого нет даже в Москве и Санкт-Петербурге, не говоря уже о меньших городах.
Конечно, в Нью-Йорке, на Манхэттене работать легче. Но я сделал выбор – работать с Россией, с Украиной. Для меня это привилегия, это честь. Вижу, что люди из постсоветских пространств, которые идут на терапию, гораздо более наивны. Здесь предстоит большая работа.

Вопрос: В чем выражается наивность? Можете привести пример?

Д.Ш.: Да, пожалуйста. Я много работаю с интерпретациями. Например, клиент что-то рассказывает, а затем я говорю то, что является отражением – моим видением этой ситуации. И у человека происходит внезапное осознание – инсайт, когда он говорит «Вот это да, теперь я вижу!»
Приведу пример. У меня есть клиентка из Украины, ей около 40 лет. Она занимается физическими упражнениями в группе. Клиентка рассказала, что что-то поменялось в отношении к ней со стороны женщины-тренера. В группе появилась новая участница, которая полностью заняла внимание тренера. И моя клиентка испытывает столько гнева в отношении новенькой, что просто готова убить ее. В процессе работы мы поняли, что новенькая поднимает в ней столько ярости, потому что в определенном смысле является для нее отражением самой себя. Что это значит? Как я вижу, новенькая испытывает огромную нехватку внимания. Чтобы выжить, она компенсирует это тем, что привлекает внимание окружающих людей, причем, может быть, совсем не важных для нее. И это совпадает с ситуацией, в которой моя клиентка находилась год назад. И когда я показал ей это, она начала плакать. Для нее это стало большим открытием. Это и называется инсайт. Такие вещи происходят с наивными клиентами, которые пока многого не знают о себе, потому что живут в среде, которая не ориентирована психологически.
Сама история, в принципе, раскрывает концепцию «зеркал», согласно которой другие люди могут являться отражениями нас самих.

Вопрос: Когда вы говорите о том, что другие люди являются для нас «зеркалами», вы имеете в виду, что в каждом человеке мы должны видеть себя?

Д.Ш.: Каждый человек, которого вы встречаете в жизни, может быть вашим отражением и вашим учителем. Иногда вы встречаете тех, кого можете назвать «плохими людьми». По поводу них у вас возникают стресс, напряжение, гнев – самые разные чувства. И в этом случае я бы посоветовал поискать, так называемые, «плохие части» внутри себя. Они есть у вас, они есть у меня, они есть у каждого. Да, они могут быть малы, они могут быть под контролем. Но нам следует знать о них, так как это часть нас. Когда вы знакомы с этими частями, вы уже не испытываете сильных эмоций касательно неприятных ситуаций.
Приведу пример. Я вожу машину. Некоторые люди здесь ездят как сумасшедшие. И я знаю, что есть автомобилисты, которые теряют самообладание, начинают гнаться за машинами, испытывают желание побить водителей. Я такого не чувствую. Почему? Потому что я знаком с подобной частью в себе. Во мне тоже есть часть, которая хочет ехать по городу со скоростью 150 км в час. Я знаком с этой своей частью, поэтому, когда вижу подобное в ком-то другом, это не вызывает у меня бурной реакции. Я просто дистанцируюсь от водителей, которые опасны, но не испытываю желания их убить.
Каждый является учителем, и каждый является «зеркалом».

Вопрос: Как открывать в себе скрытые стороны? Что эффективнее – индивидуальная работа или групповая?

Д.Ш.: На самом деле, существует три варианта: индивидуальная работа; продолжающаяся психотерапевтическая группа (скажем, группа, которая собирается раз в неделю в течение года) и интенсив.
Интенсив дает сильный толчок. Особенно тем людям, которые уже находятся в психотерапии. Об этом говорят сами участники. Интенсив сокращает время терапии и делает процесс индивидуальной терапии более глубоким.
Я не говорю, что будет катастрофой, если на интенсив придет человек без предварительной подготовки. Но будет эффективнее, если человек придет на интенсив уже с каким-то опытом самопоиска, внутреннего поиска. И что уж точно важно, это чтобы терапия продолжилась после. Потому что на интенсиве ты получаешь столько информации о себе, что ее тяжело, почти невозможно обработать самостоятельно в одиночку.

Вопрос: У вас есть интенсив, который называется Full contact (полный контакт – англ.). Расскажите о нем. Почему выбрано такое название?

Д.Ш.: Название «Full contact» пришло из карате, которым я занимался несколько лет. В карате это подразумевает, что возможность взаимодействия (встречи, столкновения) между двумя частями максимальна, при этом правила очень строги и предельно ясно, что позволено участникам, а что запрещено. В спорте в пределах этих границ соревнующиеся используют все свои ресурсы, чтобы достичь победы. На нашем интенсиве мы приглашаем участников сделать то же самое: использовать свои ресурсы внутри четких границ для того, чтобы достичь большей осознанности и знаний о себе и своем окружении.
Название «Полный контакт» – это про контакт человека с самим собой, с другими участниками, с персоналом интенсива и с самой жизнью.
На самом деле, то, что люди называют «жизнь», «мир», «реальность» — это лишь малая часть намного большей и глубокой картины. Эта картина придает смысл таким вопросам, как «Почему я здесь?» и «Какова моя миссия в жизни?». На нашем интенсиве участники проясняют для себя не только вопросы о том, кто они и что делают. Мы обращаемся и к вопросам другого уровня: как быть значимым; как ценить то, кем являешься; как вести полноценную, продуктивную жизнь.
Чтобы узнать ответы на эти вопросы и получать максимум информации, нужно очистить и открыть свои каналы связи. Страх, смятение, избегание – все это защиты, которые блокируют открытие каналов и наше развитие как Человека. Снимать маски, снижать защиты, менять шаблоны поведения – вот, что мы делаем на интенсиве.
На самих встречах – в соответствии с названием – все становится очень интенсивным, и пространство просто наполняется «зеркалами», говоря метафорически. Мы постоянно даем участникам возможность взаимодействовать со своими отражениями, со своими скрытыми частями. У нас не так много времени: онлайн-версия – это 4-х дневное событие. И каждый день проходит 4 сессии по 1,5 часа. Возможно, это звучит как много, но это не много. Поэтому интенсивность очень высока. При этом имеет место тот самый близкий и полный контакт, о котором я говорил ранее. Это, например, обозначает, что команда интенсива находится в постоянном взаимодействии с участниками.

Вопрос: Что представляет собой интенсив для участника? Это лекции, игры или беседы, когда человек получает информацию и выгружает ее из себя?

Д.Ш.: Не лекции, не игры, не беседы. Мы знаем, что лучше всего взрослые люди учатся на собственном опыте.  Поэтому во время онлайн-интенсива человек получает возможность проживать свой личностный опыт, исследуя себя изнутри и во взаимодействии с другими. На протяжении всего интенсива участники взаимодействуют в малых и больших группах. 
Малые группы символически и бессознательно представляют для нас семью, как первичную матрицу любых малых групп. В малых группах вы исследуете ваши привычные модели поведения в семье, на работе и в любых других небольших коллективах. Вы осознаете, какие роли берёте на себя в таких группах, как себя чувствуете и как действуете, чего боитесь и в чем нуждаетесь. Также у вас будет возможность здесь и сейчас попробовать менять то, как вы выстраиваете эти отношения.
Большие группы символически и бессознательно представляют для нас всё общество в целом и наши отношения с миром как таковым. В больших группах вы исследуете, насколько доверяете миру и чувствуете себя уверенно в нем, есть ли у вас в этом мире свое место, для чего вы пришли и какая у вас миссия здесь.
В целом, интенсив дает уникальную возможность. Вы сможете исследовать себя под «микроскопом», всматриваясь в свои глубины, осознавая темные стороны, скрытые потребности и желания, и те преграды, которые стоят у вас на пути. И вы также сможете исследовать себя в «телескоп», осознавая себя в перспективе своей миссии в этом мире и смысла жизни.
Чтобы понять, как это работает, нужно однажды оказаться внутри процесса. Представьте себе, что мы создаем волну энергии, которая рождается из слов и чувств, выраженных участниками. Консультанты дают структуру ситуации, исходя из того, что проявляется именно в этот момент, с этими людьми, в этом пространстве. Эта работа динамическая, где слова и эмоции участников цепляются друг за друга. И, конечно, каждый говорит о себе. Но то, что говорит один человек, находит отражение в других. И таким образом у нас выстраивается работа с групповой динамикой, которая на каждого индивидуума оказывает очень сильное влияние. Это возможность увидеть себя во многих «отражениях», если возвращаться к концепции «зеркал».

Вопрос: Я правильно понимаю, что интенсив призван не столько проработать эмоции и ситуации, которые мы у себя знаем, сколько поднять на поверхность ту информацию, которая от нас скрыта?

Д.Ш.: В определенном смысле, да. Но это всегда начинается с тех вещей, о которых мы знаем. Человеку нужно начинать с чего-то. Никто не может начать с чего-то абсолютно неизвестного. Я всегда использую эту метафору о скрытой проблеме – «скелет в шкафу». Участник не знает о своем «скелете в шкафу». Но он видит шкаф. Поэтому он на данный момент может говорить об этом шкафе. Затем он может сказать, что никогда не открывал шкаф. Мы его спросим: «Почему вы никогда не открывали этот шкаф?» И он скажет: «Я не знаю, боюсь чего-то». Мы спросим: «Чего боишься?» Он ответит: «Не знаю, просто боюсь». И тогда мы сможем предложить ему открыть этот шкаф вместе.

Вопрос: Кто участники интенсива, сколько их, с каким запросами приходят?

Д.Ш.: Если говорить о людях, которые приходят на интенсив, то они очень разные. Наверно, что их объединяет, так это чувство, что в них самих есть много вещей, которые можно открыть, поэтому им необходимо погрузиться и достать это. Многие приходят с большой болью. Многие приходят с самыми разными травмами детства, которые, на самом деле, есть у каждого из нас. Эти люди смелые. Они умные. И у них есть это желание – отправиться в путешествие в неизвестность. Некоторые возвращаются и во второй раз, и в третий, и в пятый. Потому что они чувствуют, что есть еще что-то внутри, что они хотят обнаружить. И они чувствуют, что этот интенсив предоставляет хорошую инфраструктуру, чтобы осуществлять этот поиск. Основное их желание – больше узнать о себе. Что, конечно, повлияет на их жизнь и обогатит ее.
С тех пор, как мы перенесли работу в онлайн, количество участников сократилось. Я говорю не о количестве желающих. Есть много людей, которые хотят пройти интенсив, но мы можем принять только 20 человек. Причина прагматична. У нас 4 консультанта, 1 переводчик и 20 участников – это максимальное количество людей, которые могут одновременно присутствовать на экране в Zoom. Чтобы помочь большему количеству людей, мы хотим увеличить количество интенсивов: в 2021 году их планируется четыре. Если ситуация позволит вернуться к офлайн-мероприятиям, тогда на интенсиве может быть 30 и 40 человек.

Вопрос: Я задам вопрос, который иногда обсуждают люди, когда планируют пойти к психологу или на групповую работу. Они обсуждают, что будут делать, если вдруг им откроется какая-то новая правда о себе: например, что они не с тем человеком создали семью, выбрали не ту профессию, не тот город и так далее. И многие люди думают, хорошо ли знать об этом, так как им придется делать выбор и менять свою жизнь. Как вы относитесь к таким вещам?

Д.Ш.: Когда я встречаю человека, который вдруг понимает, что он выбрал не то место и не ту профессию, я говорю «Боже, как же ему повезло, что он это понял!» Говоря серьезно, такие ситуации показывают, что люди живут в абсолютно ложных, фальшивых реальностях, которые они придумали для себя. Живут с закрытыми глазами. Жизнь с закрытыми глазами – это зона комфорта. Ведь кажется, что якобы все в порядке. Но если спросить человека, а ты вообще счастлив, ты доволен своей жизнью, то выяснится, что не совсем. И он при этом даже не будет понимать, почему. И ему нужно пройти психологический процесс, чтобы выяснить, в какой момент он потерялся.
Я приведу в пример историю одного ИТ-менеджера. Я консультировал топ-менеджеров одной хорошей компании и, когда разговаривал с директором, увидел, что он очень грустен. Компания успешная, он очень успешный. И он грустен. Он самый грустный человек, которого я видел. При этом у него есть престижная работа, хорошая семья, большой дом, две машины, возможность путешествовать за границу. Что же не так? И он мне сказал: «Да, с точки зрения материальных стандартов я должен быть чрезвычайно рад. Но это на меня не действует, я не счастлив». После работы с ним на интенсиве и один на один, выяснилось, что его сегодняшняя профессия и его профессиональное окружение – это абсолютно не то, чего он хочет. Это блокирует его, нагоняет смертельную тоску, и он не может этого выносить. И выяснилось, что ему хочется готовить. Но не только дома, а совершенствоваться в этом. Он очень испугался этого открытия. Испытывал счастье и страх одновременно. Его волновало, что люди скажут, не назовут ли его сумасшедшим. Он проделал большую работу над собой. И сейчас он один из счастливейших людей. Он прошел обучение, получил практику, поработал с известными в мире шеф-поварами. И он открыл свой ресторан. Сейчас, во время пандемии, в его бизнесе всё не так просто, но в целом он счастливый человек, который делает то, что ему нравится. Как он говорит, и я с этим согласен, если бы он ни пришел на интенсив, ничего из этого не случилось бы. Это лишь один из многих примеров.

Вопрос: Когда будет ближайший интенсив? Открыта ли регистрация?

Д.Ш.: Ближайший интенсив будет проходить с 4 по 7 февраля. Это конец недели – с четверга по воскресенье. Регистрация открыта. Доступ на регистрацию – в интернете и в соцсетях. Регистрация автоматическая по ссылке http://intensive-insideout.ru/index.php/ru/. Кроме того, можно будет обратиться за дополнительной информацией к организаторам. Мы будем делать то, что любим, то, что умеем и то, во что верим.

Вопрос: Агентство "МСБ-ИНФО" сотрудничает с командой Колл-центра психологической помощи «РОСТ». Колл-центр создан во время пандемии, чтобы помочь населению справиться с психологическими и эмоциональными проблемами. Психологи, принимающие звонки на линии, занимаются достаточно серьезной и тяжелой работой. Какой совет вы могли бы дать им, чтобы избежать преждевременного выгорания?

Д.Ш.: Я работал супервизором для горячей линии помощи чрезвычайной службы в Израиле. Мы проводили группу супервизии для специалистов, как минимум раз в неделю, так как люди сталкивались с очень тяжелыми случаями. Самое главное для специалистов на линии – это заботиться о себе как о профессионале, иначе можно утонуть во всей этой информации. Быть психологом на горячей линии – это непростая вещь. Поэтому с одной стороны нужно оставаться теплым, эмпатичным, слушающим, а с другой стороны нужно всегда контролировать, удерживать дистанцию, чтобы не быть затопленным информацией, которая идет от человека. И на этом расстоянии человеку можно дать больше помощи и больше утешения.

Текст: Наталья Козуб

Фото из архива Данни  Шандора